Уилт - Страница 49

Уилт действительно чувствовал себя в безопасности. Он сидел в комнате для допросов и с интересом разглядывал инспектора Флинта.

– Мотив? Что ж, интересный вопрос, – сказал он. – Если бы вы меня спросили, почему я вообще женился на Еве, мне бы было затруднительно объяснить вам это. Я был молод и…

– Уилт, – сказал инспектор Флинт, – я не спрашиваю тебя, почему ты женился на своей жене. Я спрашиваю, почему ты решил ее убить.

– Ничего такого я не решал, – возразил Уилт.

– Значит, это было непредумышленное действие? Мгновенный импульс, с которым ты не смог справиться? Безумие, о котором ты теперь сожалеешь?

– Ни то ни другое и ни третье. Прежде всего, это не было действие. Это была просто фантазия.

– Но ты признаешь, что такая мысль приходила тебе в голову?

– Инспектор, – сказал Уилт, – если бы я следовал каждой мысли, приходящей мне в голову, то меня бы уже осудили за растление малолетних; мужеложство, разбой, грабеж, нападение с целью нанесения тяжких телесных повреждений и массовое убийство.

– Все эти мысли приходили тебе в голову?

– В разное время, пожалуй, – ответил Уилт.

– Чертовски странный у тебя умишко.

– Как и у подавляющего большинства. Рискну предположить, что бывают такие странные мгновения, когда и вы…

– Уилт, – сказал инспектор, – не бывает у меня таких странных мгновений. Во всяком случае, не было, пока я с тобой не познакомился. Значит, так, ты признаешь, что думал об убийстве своей жены…

– Я сказал, что такая мысль приходила мне в голову, в основном, когда я гулял с собакой. Это было вроде игры с самим собой. Не больше.

– Игры? Ты ведешь собаку на прогулку и думаешь о том, как бы прикончить миссис Уилт? Не назвал бы это игрой. Скорее, отработкой замысла.

– Неплохо сказано, – похвалил Уилт с улыбкой, – особенно насчет преднамеренности. Ева скрючивается в позе «лотоса» на ковре в гостиной и думает только о прекрасном. Я же веду эту чертову собаку на прогулку и думаю об ужасном, пока Клем гадит на газоне в Гренвильском парке. Но в том и другом •случае конечный результат один и тот же. Ева поднимается и идет готовить ужин и мыть посуду, а я прихожу домой, смотрю телевизор или читаю и ложусь спать. Ничего не меняется. Все остается, как прежде.

– Теперь изменилось, – сказал инспектор. – Твоя жена изчезла с лица земли в компании с блестящим ученым и его женой, а ты сидишь здесь и ждешь, когда тебе предъявят обвинение в убийстве.

– Которого я не совершал, – добавил Уилт. – Что ж, и такое случается. – Наши пальчики устали, мы писали…

– К чертовой бабушке пальчики. Где они? Куда ты их дел? Скажи мне.

Уилт вздохнул. – Я бы рад, да не могу. Честно, – сказал он. – Но теперь, когда вы отрыли пластиковую куклу…

– Не отрыли. И не скоро отроем. Мы до сих пор пробиваемся через скальный грунт. Не раньше чем завтра докопаемся, в лучшем случае.

– Хоть есть чего ждать, – заметил Уилт. – Полагаю, тогда вы меня отпустите?

– Черта с два. В понедельник я возьму тебя под стражу.

– Без всяких улик? Без трупа? Не имеете права. Инспектор улыбнулся.

– Уилт, – сказал он, – у меня для тебя есть новости. Нам и не нужен труп. Мы можем задержать тебя по подозрению в убийстве, судить и признать виновным без всякого трупа. Может, ты и умный, но наших законов ты не знаешь.

– Тогда я должен заметить, что у вас, ребята, непыльная работенка. Значит, вы можете выйти на улицу, схватить любого ни в чем неповинного прохожего, засадить его и обвинить в убийстве, не имея на то никаких оснований?

– Оснований? У нас их навалом. Пятна крови и выбитая дверь. Пустой дом в жутком беспорядке, затем эта чертова штука на дне ямы. А ты говоришь, у нас нет улик. Заблуждаешься.

– Значит, нас двое, заблуждающихся, – сказал Уилт.

– Я тебе еще кое-что скажу, Уилт. Вся беда с такими негодяями как ты в том, что вы считаете себя слишком умными. Вы перебарщиваете и в конце концов выдаете себя с головой. Если бы я был на твоем месте, я бы сделал две вещи. Знаешь какие?

– Нет, – сказал Уилт, – не знаю.

– Первое, я бы вымыл ванную комнату, и, второе, я бы держался подальше от этой ямы. Я не стал бы пытаться сбить нас со следа всякими заметками. делать так, чтобы тебя обязательно увидел сторож и являться в дом мистера Брейнтри в полночь по уши в грязи. Я бы затаился и не высовывался.

– Но я же не знал про пятна крови в ванной, и, если бы не было этой мерзопакостной куклы, я бы не бросал ее в яму. Я бы пошел спать. Вместо этого я надрался и вел себя как последний идиот.

– Дай-ка я тебе еще кое-что скажу, Уилт, – сказал инспектор. – Ты и есть идиот, бля, хитрый идиот, но все равно идиот. Надо бы тебе проверить голову.

– Все какое-то разнообразие, – сказал Уилт.

– Ты о чем?

– Проверить голову, вместо того чтобы сидеть здесь и слушать оскорбления.

Инспектор долго и внимательно его изучал.

– Ты это серьезно?

– В смысле?

– Насчет проверить голову? Ты готов подвергнуться обследованию квалифицированного психиатра?

– Почему нет? – сказал Уилт. – Все быстрей время пройдет.

– Вполне добровольно, ты понимаешь. Никто тебя не заставляет, но если ты сам хочешь…

– Послушайте, инспектор, если свидание с психиатром поможет мне убедить вас, что я не убивал свою жену, я буду. только счастлив. Можете воспользоваться детектором лжи. Можете напичкать меня лекарствами, заставляющими человека говорить правду. Вы можете…

– Во всем этом нет необходимости, – сказал Флинт и поднялся. – Достаточно будет и психиатра. И если ты рассчитываешь, что тебя признают виноватым, но сумасшедшим, забудь об этом. Эти парни разбираются, кто сумасшедший на самом деле, а кто симулирует сумасшествие. – Он направился к двери, но остановился. Вернулся и, перегнувшись через стол, сказал: